Он не хотел этим заниматься. Создавать нечто живое из кучи металлолома казалось ему дикостью. На этом настояли родители. «Ты сможешь обеспечить нам безбедную старость», – заявляли они, втаптывая в шершавый пол его чувства. Ты знала об этом, поэтому всегда остро ощущала вину за свое существование. – Прости, – в очередной раз повторяешь ты, пока он возится с чертежом, спрятав под листами ватмана тексты песен. – Правда, мне очень жаль. – Ох, Т.И.! – он откидывает карандаш в сторону, переводя на тебя раздраженный взгляд. – За что? Извиняешься за вину родителей? Или, может быть, за то, что у тебя не было выбора так же, как и у меня? Эти слова откликаются где-то внутри почти живого организма. Ты хочешь заплакать, но не можешь. – Спасибо, – на этот раз шепчешь ты. – А это за что? – Намджун не понимает, но у него внутри тоже все не на месте. Ему кажется, что он пытается раскрыть ту часть ваших отношений, которую вы тщательно скрывали. От самих себя. – За то, что ты все равно рядом, – он неловко краснеет, когда ты обнимаешь его. Джун знает, о чем ты: он мог оставить тебя грудой брошенного металла, но не сделал этого. Он не хотел заниматься созданием людей, но был безмерно счастлив, что создал именно тебя.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
